В солнечный день мы встретились с Алексеем Карачинским. Говорили о войне. И о том, как тьму войны можно развеять неравнодушием и общественной деятельностью, будто тем солнцем, которое светило в окно во время нашего разговора. Алексей начал свою психотерапевтическую карьеру еще студентом. Он неоднократно бывал на Востоке, помогая как психотерапевт. В мирном Киеве занимается общественными проектами, одним из которых является «Театр переселенца», что помогает найти смысл тем, кто его потерял с одной сумкой в руках и безысходностью в сердце. Мне Алексей рассказал о том, как говорить с детьми о войне, о сказках своего детства и о том, откуда взялось его неравнодушие к жизни собственной страны и желание помогать ей.
- Алексей, ты занимаешься общественной деятельностью и военной психотерапией, активно взаимодействуешь с «Театром переселенцев», как психолог, руководитель и режиссер проектов. Я знаю людей, которые приехали в Киев с оккупированных территорий, поэтому в них живет это внутреннее желание исправить ситуацию, помочь стране. Это заставляет их заниматься общественной деятельностью. Но ты родился и учился в Киеве. Откуда в тебе тяга помогать стране, в том числе и на Востоке?
- Мне кажется дело не в киевлянах. Есть люди, которые этим занимаются. Есть те, что этим не занимается. И такие люди есть повсюду, как в Киеве, так и в других местах. Есть те, что родились в Донецке и переехали сюда, и они думают исключительно о себе и своих проектах. С психологической точки зрения понятно, что если тебя задело, хочется и дальше помогать. Ты не будешь равнодушным. Так вот, меня задело. По формированию неравнодушной позиции на меня видимо влияла самоотдача моего отца, который является военным. В моем рефлексивном периоде с 21 года я отстранился от эмоциональной связи с ним и начал понимать, что происходит вокруг. Не из моего угла зрения, а более объективно. Также на мою гражданскую позицию влияет христианская позиция и литературные герои, которые формировали мою личность. Один из самых сильных – это Роберт Джордан из романа Хемингуэя «По ком звонит колокол». Он начинается с эпиграфа:
«Нет Человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством, а потому НЕ спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе ».
Я это объясняю существованием гиперответственности, которая мотивирует что-то делать. Даже, если в Украине все хорошо, останется Африка и другие страны, которым также нужно помогать. И делать этот мир лучшим. И не быть равнодушным к тому, что происходит в этом мире. Вероятно, кроме этого, мою гражданскую позицию сформировали даже эпизоды, которые я пережил в своей жизни. Например, в общественном транспорте. Как то ехал там и увидел, несправедливую ситуацию – мужчины оскорбляли женщину. Другие люди стояли и ничего не делали. Я спросил у своего духовного наставника, что делать в таких ситуациях. Хочется бить тех, кто не прав, но мы живем в цивилизованном мире. Мой наставник сказал о том, что нужно максимально творчески подходить к людям. И я начал это делать. В следующий раз, я ехал в транспорте, я увидел конфликт в автобусе, где человек начал кричать на кондуктора. А кондуктор на пассажира. Я подошел к мужчине, дал ему 3 гривны и сказал, что если у него нет денег, он может подойти и попросить, ему не откажут. И это на него повлияло так, что он вышел на следующей остановке в очень трогательном состоянии. Хотя еще секунду назад мы могли подраться, но удалось все повернуть в сторону трансформации. Так же и общественная деятельность – это мой способ помощи миру.
- Можешь вспомнить других литературных персонажей, кроме Роберта Джордана? Возможно, сказочных, которые также заложили фундамент твоего становления с детства?
- Сказки на втором месте из тех вещей, которые мне очень близки по душе. На первом месте философская литература, на втором месте именно сказки. Фундамент этой любви закладывала мама. Самый основной кирпичик в моем фундаменте - сказка «Маленький принц». Я перечитывал произведение раз 25. Сначала его читала мама, потом я знакомился с произведением в рамках школьной программы. Во время экзистенциального кризиса в переходном возрасте я снова почитал «Маленького принца». У меня есть две татуировки, которые посвященное этой сказке. Я даже один раз переписал эту сказку от руки, чтобы спасти одного человека, которому было плохо. Подумал, что когда-то сказка спасла меня, теперь я могу с ее помощью спасти ту, которой нужен это спасательный круг. В разных возрастных стадиях «Маленький принц» задевал разное, но всегда подводил к важным жизненным моментам. Ты живешь в этом мире и он как болото тебя иногда засасывает в себя. И ты в эти моменты забываешь о самом главном. Сказки - они спасают. Джанни Радаре «Сказки по телефону» и Сергея Козлова «Ежик в тумане». Все они возвращают к самому главному. Они короткие, и за это тоже я их очень люблю. Потому что можно написать большой роман и ничего не сказать. А можно маленькую сказку и этого достаточно, чтобы весь день рефлексировать относительно определенного мнения. Именно Сергей Козлов вдохновил меня также писать свои восемь сказок.
- Помнишь свой ритуал укладывания спать?
- Мой отец был ликвидатором землетрясения 5 лет. Поэтому с самого детства я жил с мамой и бабушкой. Иногда я ложился спать с бабушкой, и она мне читала сказки про Ивасыка Телесика. Это было в 2-3 года, иногда при чтении бабушка засыпала, я ее будил и просил продолжить чтение, и она продолжала. Также хорошо помню, как мама рассказывала сказку про Курочку Рябу. Я еще даже не умел разговаривать, мне было 1,5 года. Я смотрел картинки из книги, а в конце я всегда плакал, потому что яичко разбилось. Именно с детства вспоминаю эти сказки и сказку о Мойдодыре. Такими стихами мама развивала мою память.
- Сказки ты ставишь на второе место по близости к твоей душе. Ты продолжаешь взаимодействовать с ними и во взрослой жизни?
- Да. Кира Малинина – харьковский драматург. В новом театральном сезоне я планирую поставить ее сказку. Она о мальчике, который гуляет вместе с Эрнестом Хемингуэем. Они ищут своих родителей. Родителей похитили крысы. Сказку мы хотим сделать с военными и показывать военным, у которых посттравматическое расстройство. Именно через сказки хорошо раскрываются важные фундаментальные философские понятия: пространство, время, дружба, смысл. Это очень важные вещи, и именно людям с признаками посттравматического расстройства мультики и сказки очень хорошо помогают. Поэтому мне очень интересно с военными работать над постановками сказок, а параллельно говорить о фундаментальных понятиях. Ведь через всю сказку идет важное направление размышлений о самоубийстве. Ведь мы знаем, что Хемингуэй покончил жизнь самоубийством, а в сказке он кричит мальчику «Пообещай мне, что у тебя даже не будет таких мыслей». В военных, вернувшихся с войны, тема самоубийства актуализируется время от времени. Говорить об этом и расширять смысловые рамки, мне кажется, это важно для реабилитации их здесь.
- Для военных может быть полезна такая театрально-сказочная реабилитация. А как насчет детей, которые стали свидетелями войны, потеряли близкого человека или просто привычный образ жизни? И нужна ли вообще реабилитация для тех детей, у которых нет симптомов расстройств, но которые стали свидетелями тяжелых событий, что, безусловно, запечатлелись в памяти и подсознании?
- Когда я был в Дебальцево, я наблюдал за жизнью детей. И мне в тот момент было так сложно, а им легко и весело. Дети все воспринимают как игру. Они могут играть гильзами или ящиком, где были гранаты. И для них это безопасный и беззаботный мир. Так же, как мы в детстве жили с родителями бедно, и им просто не платили зарплату. Когда я шел в школу, я спрашивал у мамы, почему ты плачешь. А она говорила, сейчас у нас нет, что поесть, ты попей чай, придешь, я что-то найду. А я думаю, я же не очень и хочу есть. Для меня это была игра. А для мамы это было жизнью. Я представляю, как это для мамы осознавать, что ей не на что прокормить ребенка. Так же и с войной, детям ее переживать легче. Но очень важно при этом с раннего возраста детям не врать и не создавать иллюзий. Например, ребенок спрашивает, где отец, слышит, что он в командировке, а командировка длится уже 5 лет. Ребенок ждет 5 лет своего отца, а затем его мир разбивается об осознание лжи. Лучше говорить с ребенком, как со взрослым. Сказать, что-то вроде «отец нас бросил и отец плохой» – закладывать ребенку ненависть к мужчинам. Лучше рассказывать отстраненно, как взрослому, что жизнь кратковременна, смерть – естественна, все мы умираем, но рядом со мной ты в безопасности, и сейчас все хорошо. У Рэя Брэдбери целый роман посвящен кризисам, когда ребенок понял «я могу, и мои родители могут умереть». С детства нужно формировать взрослое отношение к естественным вещам и тому, что случается извне. В том числе и к войне, к потере близкого человека. Так мы сформируем ребенка, отделяя его от собственных объяснений, почему так происходит, а просто помогая постичь бытие.
- Что рассказывать детям о войне, чтобы с одной стороны не сеять в душах ненависть, а с другой стороны не рисовать мир, где существуют только хорошие розовые пони?
- Есть разная подача информации. Можно сказать ребенку «Ты плохой» или «Ты поступил плохо». Это совершенно разные вещи, потому что в первом
случае ребенок вырастает с комплексами неполноценности. Во втором случае ребенок понимает, что есть определенный поступок, который зависит от тебя, но у тебя есть силы поступить по-другому. Также, есть разная подача информации детям о войне. Маленьким детям очень хорошо помогает арт-терапия. Здесь можно выявить есть проблемы, и помочь их пережить. Если ребенок рисует семью, где папа будет чудовищем, мы сразу сможем понять о проблемах. Так же можно найти и то, задела ли война психику ребенка. Мы можем предложить нарисовать мальчику или девочке, что ее смущает, а потом попросить перерисовать это в ромашку. Таким образом трансформируется рисунок и трансформируется ассоциация с тем, чего я боюсь. Как говорить, чтобы не сеять ненависть? Есть у меня один знакомый актер, он живет в Германии и работает над спектаклем о моих переживаниях во время войны. И планирует его поставить в городе Гамбург. Он дал такое определение «Война – это когда умирают люди, которые могли не умирать». Война – это трагедия без разграничения «свой-чужой», «хороший-плохой». На одной стороне стоят люди и думают, что Бог и правда за ними. На другой стороне стоят люди и думают, что Бог и правда за ними. Так воевать можно вечно. Поэтому я мечтаю о мире без войн. Мне кажется, чтобы формировать отношение к войне и не формировать ненависть к кому-то другому. Хотя есть объективные причины ненавидеть. Поэтому лучше просто рассказывать, что война – это плохо.
- Можешь пожелать что-то нашим читателям на ночь или рассказать сказку?
- Хочу рассказать сказку про небольшой городок с большим количеством домов, где жили собаки. Когда кто-то проходил мимо, собаки начинали лаять. Пока ты идешь по городу, тебя будет постоянно сопровождать лай собак. И там люди не разговаривали друг с другом. Они всегда избегали друг друга. Там было так много лая, что люди, которые жили в городке, начали тоже лаять друг на друга. В конце концов, они совсем перестали разговаривать человеческим языком. Эта сказка для меня актуальна в данный момент. Когда мы говорим не друг с другом, а друг на друга, мы не понимаем. И от того, что мы говорим друг на друга, а не друг с другом, у нас появляются войны. Два ученых, когда хотят найти истину, они разговаривают именно с позиции поиска истины, а не с целью задавить своей точкой зрения. Для себя важно понимать, где мы люди, а где превращаемся в собак.
Беседовала Маргарита Сурженко
Фотографии - Колесникова Ксюша
Локація - Call me Cacao
Ми створили більше 300 безкоштовних казок на сайті Dobranich. Прагнемо перетворити звичайне вкладання спати у родинний ритуал, сповнений турботи та тепла. Бажаєте підтримати наш проект? Будемо вдячні, з новою силою продовжимо писати для вас далі!
Комментировать